* * *
Странным очи сияли, дальним губы цвели,
но была ты такая, как надо:
не от этого неба, не от этой земли,
не от этого храма и града.
Странным очи сияли, дальним губы цвели,
но была ты такая, как надо:
не от этого неба, не от этой земли,
не от этого храма и града.
Ну а я, утонувший всей судьбой во плоти
тучи, камня, распятья и злобы,
мог к тебе прикасаться, мог с тобою идти,
а куда — мы не ведали оба.
тучи, камня, распятья и злобы,
мог к тебе прикасаться, мог с тобою идти,
а куда — мы не ведали оба.
В сумрак ночи июньской город медленно плыл,
догорали закатные жерди.
Ты шепнула: «Как поздно ты меня полюбил!
Чуешь?.. В воздухе запахи смерти!
догорали закатные жерди.
Ты шепнула: «Как поздно ты меня полюбил!
Чуешь?.. В воздухе запахи смерти!
Поздно встретил меня ты, я успела забыть
мне суждённое кем-то призванье.»
И примолкла... Но душа, как жемчужная нить,
промелькнула в зрачковом сияньи.
мне суждённое кем-то призванье.»
И примолкла... Но душа, как жемчужная нить,
промелькнула в зрачковом сияньи.
Жутким выдался август: в надмогильной пыли
воск венков, обелиск и ограда...
Только сам я уже не от этой земли,
не от этого храма и града.
воск венков, обелиск и ограда...
Только сам я уже не от этой земли,
не от этого храма и града.
2013
