31.01.2022. ОДА ИСКУССТВУ

    Что останется от религии, если убрать из неё искусство? Останется философия, её разделы – онтология, гносеология, аксиология, антропология, этика и теология в форме вероучения — или одного из христианских, или исламского, или индуистского и так далее. Уберите из любой религии искусство и она останется без верующих, погибнет.
    Искусство – это самое лучшее из того, что есть в религии. Архитектура храмов, устремлённых куполами в небо. Скульптура, прилепившаяся к католическим или индуистским соборам. Живопись – фрески, иконы, орнаменты мечетей. Поэзия – огненная символика Вед; глубочайшая чувственная мысль «Экклесиаста»; пронзающая откровенность Нагорной проповеди; соединяющая молниями землю и небо метафорика  «Откровения Иоанна Богослова» и Корана… Ритуалы службы  с их отточенными в веках направлениями движения, жестами, позами. Завораживающие сознание голоса православного хора или уносящая в космические бездны музыка католического органа. Одежды священников – вершины художественного моделирования. Сосуды, используемые в обрядах, – вершины ювелирного и литейного искусства…
    Мне думается, что именно сила искусства и проводит религии через века, в которых погибают все сословия, партии, философские школы, экономические и прочие объединения, в том числе и тайные. А вот идеологии, в которых церкви руководствуются идеями, уложенными в системы догм, со временем отстают от текущего времени. И нет никакой возможности подновить их. Пробовали это сделать в Древнем Египте – не удалось; пробовали это совершить в Древнем Риме – не смогли…
    Всегда приходит время, когда на то или иное религиозное вероучение ложится десница смерти, ибо его установления уже не ведут народ по лабиринту истории, не возбуждают ни мысли, ни чувства в нарде, не одухотворяют всё и вся в окружающем мире и самом человеке. Гораций в своём великом стихотворении «Памятник» пророчил, что его поэзия будет звучать до тех пор, пока весталка и верховный жрец зажигают огонь в римском храме Юпитера. Давно не зажигают там огонь, ибо нет ни весталок, ни жреца и сам храм на Капитолийском холме давно обратился в руины, но поэзия Горация всё живёт, через переводы став знаменитой и среди всех когда-то варварских народов, то есть сама религия умерла, но искусство, рождённое в ней, осталось.

КВИНТ ГОРАЦИЙ ФЛАКК
(8.12.65 до н. э. – 27.11.08 до н. э.)

ПАМЯТНИК

Воздвиг я памятник вечнее меди прочной
И зданий царственных превыше пирамид;
Его ни едкий дождь, ни Аквилон полночный,
Ни ряд бесчисленных годов не истребит.

Нет, весь я не умру, и жизни лучшей долей
Избегну похорон, и славный мой венец
Все будет зеленеть, доколе в Капитолий
С безмолвной девою верховный ходит жрец.

И скажут, что рожден, где Ауфид говорливый
Стремительно бежит, где средь безводных стран
С престола Давн судил народ трудолюбивый,
Что из ничтожества был славой я избран

За то, что первый я на голос эолийский
Свел песнь Италии. О, Мельпомена, свей
Заслуге гордой в честь сама венец дельфийский
И лавром увенчай руно моих кудрей.

                                                 Пер. А. Фет

                                ПАМЯТНИК

Я памятник воздвиг нетленней меди,
Египетских достойней пирамид;
Не вырвет ураган его из тверди,
Бег времени не покоробит вид.

Да, не умрёт душа моя дотоле,
Которую несёт крылатый конь,
Покуда озаряет Капитолий
Неугасимый жертвенный огонь.

И имя моё будет в каждом доме,
Чтоб с миром не соделали года,
На родине, где в благостной истоме
Пьют Ауфид полдневные стада,

За то, что с эолийским ясным тоном
Слог италийский сблизил наяву!
Прими же гордость, Муза, благосклонно
дельфийским лавром увенчай главу.

                     Мой перевод 1983 года.