БОРИСОГЛЕБ
Константину Васильеву
Нет, не постом, а лишь трудом
дано умилостивить небо,–
я мыслю, стоя над прудом
у грозных стен Борисоглеба.
Здесь раньше был не пруд, а ров
с водою ясной, как на блюдце,
где сигизмундовых орлов
полки смогли лишь захлебнуться.
Неодолимость, монолит
работной православной веры
пусть наших внуков охранит
от златокованой химеры!
Среди свершившихся чудес
мне и святей, и интересней
не то, что вечный Бог воскрес,–
что Русь, распятая, воскреснет!
У древних стен весёлый торг
шумит, являет люд осанку.
А Тот, кто дьявола исторг,
Он был и мастером рубанка.
Пойдём в твой дом, преломим хлеб,
наполним брагою бокалы,
и да горит Борисоглеб
кострами клёнов жёлто-алых!
дано умилостивить небо,–
я мыслю, стоя над прудом
у грозных стен Борисоглеба.
Здесь раньше был не пруд, а ров
с водою ясной, как на блюдце,
где сигизмундовых орлов
полки смогли лишь захлебнуться.
Неодолимость, монолит
работной православной веры
пусть наших внуков охранит
от златокованой химеры!
Среди свершившихся чудес
мне и святей, и интересней
не то, что вечный Бог воскрес,–
что Русь, распятая, воскреснет!
У древних стен весёлый торг
шумит, являет люд осанку.
А Тот, кто дьявола исторг,
Он был и мастером рубанка.
Пойдём в твой дом, преломим хлеб,
наполним брагою бокалы,
и да горит Борисоглеб
кострами клёнов жёлто-алых!
1995
