⁠⁠⁠⁠ТУБЕРКУЛЁЗ

                         Памяти В. П.

                  1

В город, заплывший салом

Тусклых снегов и льда,

Высохший и усталый

Я выхожу иногда.

Нудно скрипят ботинки

Осыпью января;

Вечность в белой косынке

Смотрит с календаря...

Хлеба куплю и чая,

Выкашляв грудь в платки,

Словно не замечая

Взглядов косых пинки.

Высохший и одинокий,

Выживший жизнь свою,

Думаю я о Боге,

Встреченной на краю.

Розы туберкулёза

Колют шипами грудь...

Если бы под берёзой

Ласковой прикорнуть!

Но ведь поднимут, гады,

И увезут болеть,

Будто мне что-то надо,

Кроме как умереть.

                  2

Бабочка света пред сумрачным Спасом,

С жёлтыми крыльями, с угольным глазом,

Долго ль ты будешь над синей лампадкой

Радовать взгляд мой воздушной повадкой?

Белой черёмухой, льдяной капелью

Чистится мир во Страстную неделю;

Ну а в меня, чтобы жизнь не угасла,

Кто-то сочит благолепное масло.

Жёстко и тесно в постели предвечной, –

Манят просторы, да жизнь-то конечна,

И в ожидании рубленой плахи

Мучат меня потаённые страхи.

Смотрят небесные строгие очи

В самое сердце сквозь долгие ночи;

Плачу о днях, что потеряны где-то;

Ты только радуешь, бабочка света.

Так вот, наверно, с тобой и угасну,

Кончится в нас благолепное масло.

Жил без надежды и умер без ласки,

Мимо прошли Его красные Пасхи.

                  3

Возвращенье – вращенье событий

В исполинской юле бытия.

Жёлтой осени липкие нити

Облепили леса и поля;

Снова затканы в эти тенёта

Челноком палача-паука

И игольные листья осота,

И виольные листья дубка.

Упиваясь зелёною кровью,

Иссушая цветущую плоть,

Тварь ползёт к моему изголовью,

Чтобы веру мою побороть.

Он скрывает с наивностью прозы,

Что на самой оси бытия

Лепестки не осыпали розы

И вовсю зеленеют поля.

Потому, напрягая коленки,

Разрывая хрипящую грудь,

Я плюю в его лживые зенки,

Ничего не желая вернуть.

                                      2003 - 2010